Признаюсь, давно манила к себе деревня со столь красивым названием. Люди, бывавшие там, рассказывали, что вода в речке, вдоль берегов которой она протянулась, и впрямь синяя-синяя. Вот бы посмотреть, полюбоваться. Но, как это обычно бывает, всё на потом откладывала это «поэтическое» знакомство, занятая более приземленными делами. И вот решено: едем туда специально. Увидеть Синеречку своими глазами и узнать, как в этой деревеньке живется людям.
Тетерев-«риелтор»
Нам повезло: хорошим деньком улыбалось бабье лето. Подсохла дорога, а потому мы не застряли, миновав треть деревни. Но дальше — всё, пешочком. Накануне был дождь, а потому и непроезжей стала дорога. Не трактором же нас потом тянуть.
Не зря мы из машины вышли. Вон сколько народу собралось на солнечном пригорке. Это по какому же поводу сход? А повод оказался самым что ни на есть насущным. Только что синереченский продавец Елена Васюкова привезла свежий хлеб. Вот и стала её торговая точка местом встречи, разговоров, обмена последними новостями. Перво-наперво — про картошку. Кто и сколько её накопал. Про грибы, их нынче хоть косой коси. Про местных дачников, которые вот-вот разъедутся из своих деревенских домов в городские квартиры.
Дачников в Синеречке примерно столько же, сколько и местных, пятьдесят на пятьдесят. Могло быть и больше, если бы купил кто-то и вот эти, с заколоченными окнами дома.
Елена Николаевна Ганжа хоть и городская, а многим деревенским пример. И дом у них с мужем Евгением Ивановичем ухоженный, и усадьба, как на картинке. Правда, хозяйство, живность они не держат, как деревенские. Зато о соседях супруги Ганжа отзываются с искренним уважением:
— Труженики. Великие труженики.
Нам стало интересно, почему именно в Синеречке купили кемеровчане дом на дачное жительство. Не за тридевять земель, конечно, Синеречка, но и не в Кемеровском, а в Яшкинском районе. Неужели название привлекло?
— Вначале действительно название поманило, а уже потом — чудные окрестности, сказка наяву, — улыбается Елена Николаевна. — Но главную роль в нашем окончательном решении сыграл тетерев.
— Кто?! — переспрашиваю хозяйку-дачницу.
— Тетерев. Самый настоящий, но прямо как из сказки. Только что не разговаривал. Вот на этой сосне сидел и на нас с высоты глядел, когда мы впервые приехали сюда. Муж тоже на тетерева смотрел. Уж очень он ему понравился. Потому и сказал муж своё слово: «Берём!». Уже семь лет здесь живём, не пожалели. Правда, тетерев больше так и не прилетал. Будто лишь рекламную роль сыграл.
Кто здесь крайний?
Синереченский «супермаркет» поселился в старом металлическом гараже. На полках и продуктовый, и промышленный, и даже канцелярский товар.
— Сегодня колбасу обещали привезти, — объявляет продавец Елена Васюкова.
Но самый ходовой продукт у деревенских жителей, как и у дачников, — это хлеб.
А самая большая семья в Синеречке, пожалуй, Устюжанцевых. Правда, все теперь живут в разных домах. Продавец Елена тоже была когда-то Устюжанцевой. Сейчас носит фамилию мужа. А вот и мама Елены — улыбчивая и приветливая Нина Фёдоровна. Не в таком уж далёком прошлом – знатная доярка из комсомольско-молодёжной бригады. Не только в районе была на слуху та бригада, но и в области тоже. Писали о ней статьи, телесюжеты снимали, переходящие вымпелы и премии вручали. Хорошее было время. Хотя бы потому, что молодыми были, и работа в деревне была. А теперь самый зажиточный народ в Синеречке, считай, пенсионеры. У них-то доход стабильный. Другим же надо искать работу на стороне или у фермеров, которых в округе раз, два — и всё.
Но кто хочет, тот работу найдёт. А кто не хочет, тот… пьёт. Как на местных и дачников можно разделить деревню, так и на пьющих и не злоупотребляющих. Один край Синеречки, как нам сказали, вообще редко просыхает. Откуда деньги? Из леса, вестимо. Как начинается сезон колбы — так туда. Поздними опятами страда заканчивается. Продадут что набрали, и — за злодейкой с белой наклейкой…
— Но ведь сами же всё набирают, трудятся, — пыталась я заступиться за пьющих синереченцев.
— На свои, конечно, пьют. Но меру-то всё равно знать надо, — ворчат трезвенники, позволяющие себе выпить разве что по большим календарным праздникам да в честь семейных торжеств. На именинах, например, или на свадьбах. Интересуюсь, в каком доме в последний раз свадьбу играли. Показали на дом Фотиных — Светланы и Александра. Они сына старшего женили.
Светлана тоже из семьи Устюжанцевых. Она — родная сестра продавца Елены. Как и мама Нина Фёдоровна, Светлана была дояркой. Одиннадцать лет, которые всегда вспоминаются.
— Мы даже плакали, когда после развала совхоза, закрыв ферму, наших коров угоняли, — рассказывает Светлана, глядя в сторону сиротливых останков животноводческой фермы.
Но и сейчас Светлана не сидит сложа руки. Живности у Фотиных немало. Одних коров шесть! На себя работают теперь Фотины. Доход разный. В летние месяцы побольше — до пятидесяти тысяч рублей. Но и в деревне, как в городе, тоже много денег не бывает. Поистратились на свадьбу сына. Не в Синеречке её играли, а в Юрге. Оттуда невестка. На свадьбу Светлана покупала туфли на каблуках. Стоят теперь до новых торжественных времён. А основная обувь здешнего женского населения — калоши. В распутицу их хотя бы не жалко в грязи оставить, не вытянуть. А ходить надо. За той же водой на речку Синеречку. Здесь и колодец. А в дом Фотины водопровод ещё не провели. Дорого.
Пошли и мы к колодцу. А заодно и на синюю речку посмотреть. Колодец-то нашли, а вот речку не сразу. Она оказалась… зелёной. Запрудили Синеречку, заросла она, словно болото.
Нельзя сказать, что Синеречка — забытая и Богом, и властями деревня. Как-никак отсыпали гравием проезжую часть на центральной улице Заречной (всего в деревне три улицы). Какую-никакую, а торговую точку поставили. А то раньше Елена со своего крыльца торговала. А здесь всё-таки крыша. Правда, с наступлением холодов станет похож гараж-магазин на холодильник. Покупатели-то возьмут что надо — и по домам, а Елене оставаться.
— Это ничего, не страшно. Дом рядышком, если что — погреюсь. Страшнее с медведями встречаться, — улыбается Елена.
— С какими медведями? — спрашиваю, непроизвольно озираясь. — У вас что, медведи по улицам ходят?
— Почти по улицам, — говорит уже серьёзно.
Медвежий уголок
Рассказы Елены Васюковой про медведей — это вам не какие-то там байки охотников про во-от такую добычу. Елене верят все синереченцы от мала от велика. Кстати, из 76 зарегистрированных деревенских жителей этих самых малых — меньшинство. У четырёхлетней Дашеньки и подружек-то нет. Рада-радёшенька девчушка, если летом кто-то из дачников привезёт детей или внучат. Но лето закончилось. И сейчас Дашутке сходить с мамой за хлебом — хоть какое-то развлечение.
Когда-то были в деревне и школа, и детских сад, и клуб, и большой магазин. Но ведь и сама деревня была большая…
Сейчас Синеречка – уже настоящая глубинка, невиданная экзотика. Где ещё тетерев прямо у дома на дереве может спокойно сидеть? И где окрестности, словно ботанический сад, — и сосны растут, и берёзы, и липы? И те же медведи, судя по рассказам Елены, тут себя совсем хозяевами чувствуют…
Первого топтыгина она лет десять назад увидела за околицей. Уже темнело. Свет фар мотоцикла и высветил фигуру медведя. Лена (она за рулём была) от неожиданности железного коня так «пришпорила»!.. Наутро егерь в Синеречку прибыл с предупреждением, что в округе медведь появился. Так что не привиделся Елене косолапый.
А потом она за малиной пошла. Опять же недалеко от дома. Удивилась: и трава вокруг, и сами кусты помяты, а малина не тронута. И тут треск послышался…
— Ой, мамочка! — крикнула Елена и… Никто, конечно, время не засекал, но она тогда явно неплохой результат показала в спринтерском беге.
С улыбкой вспоминают в Синеречке и случай с одной семейной парой. Заглох у них на дороге «Запорожец». Пошли в деревню за какой-то деталью. Возвращаются и видят, что кто-то раскачивает машину. Вроде не их, не синереченский, — у них таких здоровенных не было. Пригляделись и… Дар речи вернулся только дома. Хулиганом, пытавшимся перевернуть машину, был медведь.
— Оставайтесь в нашей деревне подольше, мы вам ещё много чего расскажем. И весёлого, и грустного, — говорили нам добродушные синереченцы. Уже не хотелось делить их на местных и дачников, постоянных и временных. Все как будто стали своими…
Взять ту же Елену Николаевну Ганжа. Надо покидать дом в деревне, а потому и загрустилось. Хорошо, что повезло с тёплыми днями бабьего лета. Можно было подольше пообщаться с соседями, поговорить с ними за жизнь. Ближайшую соседку зовут Нина Николаевна. У неё в доме настоящая русская печь. На печку захотелось и нам взглянуть. Встретила нас хозяйкина внучка — Олеся. Она не расспрашивала, кто мы, откуда. Если мы вместе с Еленой Николаевной – значит, пришли не со злом.
В тот день печку не топили. Но от неё веяло теплом. Как и от всей Синеречки. Жаль, конечно, что ее главная достопримечательность – заболотившаяся, позеленевшая — уже не так красива, как название деревеньки. Но мы всё равно не пожалели, что приехали сюда.
На обратном пути в Кемерово думалось о том, сколько ещё у нас таких вот маленьких и миленьких уголков, выживающих лишь потому, что там остались славные люди. Как семья Устюжанцевых. Жаль, что представителей самого юного поколения деревни нам увидеть не удалось. Все были в школе. А школа в селе Пача. С утра автобус ждёт, а на обратном пути высаживает ребятишек вот на этой остановке. Но сейчас здесь пусто. Хотя вид павильончика обжитой: в один ряд выстроились сапожки юных синереченцев. Вернутся из школы и, переобувшись в свои сапоги-вездеходы, пойдут по домам.
Такая вот идиллия… И те родители, с кем нам удалось поговорить, сказали, что сделают всё, чтобы их сыновья и дочки выбрали на будущее жительство не Синеречку. Одно дело полюбоваться её природными красотами, а другое — остаться здесь навсегда…
Галина Бабанакова.
Фото Александра Зиновьева.
kuzbass85.ru
14.10.2012
