Бросить все – и уехать от цивилизации на природу. Чтобы не мучили производственные проблемы, зависть к более успешным и денежным, гвалт и грязь большого города…
Согласитесь, каждому из нас приходили в голову подобные мысли. Но мысли – что?
Пришли да ушли.
Однако есть люди, которые эту идею воплощают на практике. Взять в пользование один гектар земли, подальше от суеты городов – и обжить его в соответствии с собственными представлениями о «правильной жизни». Эта идея, высказанная впервые в книге Владимира Мегрэ «Звенящие кедры России», приобрела за последние годы сотни сторонников. Родовые поместья создаются сейчас на всей территории нашей страны.
Только в Кузбассе их уже четыре.
В полузаброшенной деревне Иткара Яшкинского района такое родовое поселение, пожалуй, самое многочисленное.
«Вы с ними поосторожнее…»
- Вы поосторожнее с этой темой, — охладили мой пыл коллеги из местной яшкинской газеты. – Родовые поселения – вещь мутная. Это что-то вроде пирамиды. Или секты. Кто на самом верху у них там находится – непонятно. Чем головы людям задуривает – тоже…
- А зачем этому «кому-то» родовые поселения нужны? Ведь люди, насколько я понимаю, сами в тайгу уходят, впечатлившись опытом Анастасии, героини книг Мегрэ.
- А их труд в тайге? Сбор орехов, дикоросов – за копейки! Рабский труд. А земля, которая у большинства не в собственности – в аренде. Ею же кто-то владеет. Кто? Нет, не государство. Есть сведения, что некто скупает эти земли просто для вложения средств. А «родовых поселян» туда запускает для поддержания этих участков в порядке. Кому-то очень выгодно иметь такую сеть…
Надо сказать, отшельниками в полном смысле слова последователей Анастасии не назовешь. В Интернете есть разветвленный и грамотный сайт этого сообщества. Обитатели «родовых поместий» регулярно проводят свои фестивали и слеты, мастер-классы и практические конференции. А недавно даже учредили свою политическую партию под названием «Родная партия».
Может, и впрямь это движение кому-то очень выгодно?
Кому?
Найти такого человека не удалось, зато в Иткаре мы познакомились с десятком людей, променявших блага цивилизации на жизнь в таежной глубинке. Наши опасения они подняли на смех.
Кто в поместье живёт?
Ольга Подаруева и ее муж Виктор Лим раньше жили в Нижневартовске. 30 лет «нефтяного» стажа на северах – достаточный срок, чтобы возмечтать о тихой деревенской жизни. Но где? Он родом из Грозного, она – из Казахстана, сами понимаете, вернуться на чью бы то ни было родину сегодня проблематично. Книги Мегрэ подсказали им вот этот, романтичный, вариант.
«Мы поездили по родовым поселениям, выбрали кузбасские – нам тут климат и природа очень нравятся. А Иткара – и правда лучшее из всех».
С этим трудно не согласиться. Слева – излучина Томи-красавицы, справа – холмы, поросшие спелым кедрачом. А на узкой полоске земли между – несколько деревенских изб.
- В собственности у нас 27 соток земли, — продолжает Ольга. – Гектар берем в аренду, каждый год платим за него 3000 рублей. На наш взгляд, вполне посильный взнос. Купили вот этот дом, но сейчас Виктор рядом строит другой, типа «лисья нора», по своему проекту.
И никто наш труд, тем более «на рабских условиях», не использует. Это полная чушь! Да, мы зарабатываем что-то на изготовлении орехового масла. Теперь вот думаем еще питомник лиственничный устроить. Видите – у нас и лиственницы, и кедры на участке растут. Из семечка выращенные. Но заниматься бизнесом, который приносил бы большую прибыль… Зачем? Есть вещи поважнее денег.
Об этом говорила нам и Эмилия Надин, которая перебралась в Иткару из Москвы. 30 лет, высшее экономическое образование, опыт работы в солидной международной корпорации и – вот такой чудной поворот судьбы. Зачем?
- Я много путешествовала, — рассказывает Эмилия. – Причем не только как турист. Было – и по нескольку месяцев жила где-нибудь в горах, в лесу. Было – карьеру делала, деньги зарабатывала. А потом поняла: мне не надо столько. Я не хочу, чтобы все будни у меня уходили на то, чтобы заработать как можно больше денег, а все выходные и отпуска – на заботу о том, как их потратить. Получается не жизнь, а какое-то сплошное обслуживание денег. Зачем мне это?
Сейчас Эмилия строит летнюю кухню на своем гектаре, обживает полузаброшенный дом, куда ее пустили «пожить», и ждет на постоянное место жительства своего мужа. Николай – биолог по профессии, тоже столичный житель. Решительную перемену в их судьбе воспринимает как должное. Правда, родители Эмилии этой точки зрения не разделяют. Но московская квартира ведь никуда не делась. Если паре вдруг разонравится звон здешних кедров – всегда есть куда вернуться.
А в заложниках – дети?
Кстати, это – норма жизни большинства «родовых поселенцев». Они выбирают деревню на жительство, но окончательно с городской цивилизацией не рвут. У Ольги Подаруевой в Кемерове живет 15-летний сын. Почему не с родителями, в родовом поместье?
- Он – очень городской мальчик, — объясняет Ольга. – Увлекается рэпом, у него своя компания в городе, друзья, дела, учеба. Мы, когда из Нижневартовска уезжали, купили в Кемерове квартиру. И в Иткаре – дом. Здесь – для себя, там – сыну, на всякий случай. Пусть у мальчика будет выбор. Захочет – тоже, как мы, последователем Анастасии станет. Нет – пусть выбирает режим жизни большого города.
Между прочим, это – одна из основных проблем, которая всерьез волнует меня, когда я слышу о чьем-то «бегстве из цивилизации». Взрослые люди, понятно, могут вытворять со своей жизнью все, что считают нужным. Но делать детей заложниками своих чудачеств?
Впрочем, обитатели Иткары легко разбивают мои сомнения:
- Дети сами со временем выберут, что им нужно, — говорит, например, 30-летний Роман Кулебакин. Он – кемеровчанин, окончил КемГУ, сейчас имеет свой бизнес (изготовление мебели под заказ), однако всерьез намерен «бросить все и уехать в Иткару». Почему?
- Товарно-денежные отношения здесь сведены к минимуму, — говорит он. – И мне это очень нравится. Жить-то хочется не только для того, чтобы деньги зарабатывать. Хочется какого-то нравственного совершенствования. Я – не бездельник. Я хочу иметь свое дело – да, но не бизнес. Я бы лучше ту же мебель делал, но по-другому, для души, авторскую, а не на потоке.
Еще город отвращает Романа тем, что требует напряжения всех сил. «Здесь я просто физически себя по-иному чувствую: здоровее, бодрее. Да вы на здешних стариков посмотрите – разве с городскими их сравнить?» Последнее утверждение, по-моему, спорно: немощь в цивилизованных условиях переживать легче. Хотя бы потому, что с водой-отоплением проблем нет, туалет теплый, медицинское обслуживание на уровне. Но спорить с Романом я не стала. Другой вопрос волновал: а как дети?
Жена Кулебакина – преподаватель музыки, у нее есть сын от первого брака, однако переезжать в глухомань она не боится, и перспективы для потомства ее, по словам Романа, не смущают. «Вот я окончил университет по специальности «финансы и кредит». И что? Ни дня по ней не работал. Я и учиться туда пошел, потому что до последнего не знал, чем же хочу в жизни заниматься. Надеюсь, тут мои дети будут счастливее, чем я. Здесь отношения чище, проще, истиннее. Начальное образование, думаю, можно давать им и в домашних условиях. А потом, здесь все поселенцы – люди с высшим образованием, здесь развитие дети получат лучшее, чем в городе. В конце концов есть Интернет, есть доступ к любым знаниям. Рядом, в двух километрах, деревня Соломатово, где нормальная школа имеется. А подрастут – будут сами выбирать, что им ближе». Надо отметить, так рассуждают многие поселенцы.
В том числе – Людмила и Геннадий Тутукины, что перебрались сюда из Киселевска. Две внучки Тутукиных, Варя и Алиса, как и их мама Татьяна, пока проблемой образования не озабочены. (Два и четыре года – не тот возраст, чтобы думать об образовании. В таком возрасте общение с живыми котятами и кроликами, овощи-ягоды с грядки, поход в лес или к роднику – в округе бьют из-под земли около 1000 ключей, вода в них, говорят, целебная – и впрямь значат больше, чем все игрушки цивилизации). Однако закрывать возможности перед успешным будущим этих детей разве взрослые вправе?
Геннадий и Людмила приводят в пример свою дочь Татьяну. Она – дизайнер интерьеров. Казалось бы, вот уж – городская специальность! Татьяна, впрочем, и находясь в Иткаре справляется с заказами. Есть Интернет, есть электронная почта, есть машина. А творить можно и на природе.
Начальник управления образования Яшкинского района Зинаида Петровна Селезнева заявила мне твердо: «Без нормального школьного образования ни один ребенок в районе не остается. Чтобы кто-то не сел за парту 1 сентября? Такого быть не может! И подвоз детей осуществляем, и контролируем все семьи, где растут школьники. Так что волноваться не стоит».
Слёт половинок
Весной в Иткару перебралась еще одна молодая семья, из-под Ростова-на-Дону. Поставили баню и кухню, ладят дом. Скоро в этой семье ждут прибавления.
Сейчас деревня пестрит желтым тесом новостроек. Глядя на новых «родовых помещиков», обновлять свои подворья принялись и старожилы. Есть уже и смешанные семьи: не так давно один из анастасиевцев женился на местной девушке.
К слову, еще один упрек, адресованный последователям Мегрэ, звучал так: отношения у них безнравственные, фестивали их – сплошная случка, и больше ничего.
По этому поводу в Иткаре тоже смеются. Ну, был, говорят, у нас так называемый «слет половинок». Собрались дела свои обсудить, но при этом каждый, кто хотел бы найти свою половинку, своего единомышленника для создания пары, носил на груди специальный амулет – перерезанный пополам спил кедра. Это – предосудительно?
Нет.
Скажу больше. Всюду, где собирается достаточное количество молодых и азартных людей, увлеченных общей идеей, возникает поле эротического напряжения. Это нормально. Из этого и возникают крепкие браки, счастливые семьи, трудовые династии…
Дай бог, чтобы и у этих «детей природы» все получилось, как задумывалось.
Ольга ШТРАУС
Фото Федора Баранова.
kuzbass85.ru
01.09.2012
