Факты о жителях района - участниках Великой Отечественной войны

Лучангин А.С. – орден Красной Звезды.

Кольчурин Г.И. – орден Отечественной  войны II степени, орден Красного знамени, орден Красной Звезды.

Среди героических защитников Брестской крепости был двадцатилетний командир стрелкового взвода Иван Иосифович Седлецкий.

Вместе с боевыми товарищами под командованием комиссара Фомина он отражал натиск врага у центральных ворот крепости. Во время взрыва был завален. Вот как он сам рассказывал об этом: «Как только вернулось сознание, пер­вой мыслью было прыгнуть в воду, но я не мог и пошевелиться. Во время обвала у меня был перебит позвоночник. Видел, как фашисты повели на рас­стрел комиссара Фомина. Больше ничего не помню. Сознание вернулось уже за колючей проволокой фашистского лагеря для военнопленных, что был неподалеку от Бреста. Сырая земля служила нам постелью. Просто удивительно, как выжил. Лишь молодость да забота моих незнакомых вра­чей, тоже военнопленных, спасли меня от неминуемой смерти».

Алексей Шабанов в июне сорок первого с отличием окончил Орловское педучилище и был полон надежд на счастливую жизнь. Перед тем как приступить к работе, решил навестить старшего брата - он командо­вал полком в Бресте. «Прибыл на место уже вечером, - вспоминал Алек­сей Александрович. - С братом давно не виделись, поэтому проговорили до двух часов ночи. И только заснули, разбудил стук в дверь – «Война!» Так я, восемнадцатилетний парень, с первого дня войны попал в самое ее пекло. От Бреста до Вязьмы отступали, попали в окружение, мой брат по­гиб. Прорвались из окружения. И не успел еще отойти от родной могилы, как ранило самого. Это был сентябрь сорок первого. Восемь месяцев ле­чился в госпитале, полгода на лечении находился дома. И снова фронт: Курская битва, Днепр, Полесье, Западная Украина. Участвовал в Львовско-Сандомирской операции, освобождал Белград, дошел до Будапеш­та. Награжден двумя орденами Красной Звезды, орденами Красного Знамени, Отечественной войны I степени, медалями. В январе 1945-го получил тяжелейшую контузию. Пять месяцев был между жизнью и смер­тью. Домой вернулся инвалидом II группы. Было мне тогда немногим бо­лее двадцати. Совсем юными мы отстояли Родину».

Н.И. Троян был мобилизован в армию 3 сентября 1941 года. До того работал кузнецом в подсобном хозяйстве цемзавода. Хорошо помнит проводы: на площади поселка собрались призывники и провожавшие. И сразу в эшелон, под Ельню. Здесь 3-й сибирский стрелковый полк всту­пил в жестокие бои с превосходившими силами противника. Испытал горькие дни окружения, плена. Советских военнопленных отправили под Борисов, в Белоруссию. Николай Иосифович вспоминал: «Нас, около 120 советских пленных, определили на электростанцию пилить лес на дрова. Тяжко было сознавать, что работаем на врага. Там мы сдружились с пар­нем - Колькой из Сталинграда. Вместе с ним решили бежать к партиза­нам, действиями которых уже в ту пору славился край - в тех местах с вра­гом сражалось партизанское соединение Ивана Михайловича Домина. Нам удалось познакомиться с одним из местных пареньков, он работал на электростанции слесарем. Не сразу поведали ему о своем намерении.

Но, видимо, он был связан с партизанами и сумел помочь нам бежать из-под стражи, потом передал нас проводнику, а тот уже привел куда надо. Попал я в разведроту, а через некоторое время был назначен старшиной роты. Там был посечен автоматной очередью - наткнулись на засаду. Но к тому времени наши войска были уже близко...»

Заместитель директора цементного завода коммунист Александр Григорьевич Ботьев имел бронь, к тому же у него были проблемы со здоровьем. Неоднократно он подавал заявления с просьбой отправить его на фронт и наконец добился своего - добровольцем ушел защищать Отчизну. В 1944-м погиб в Белоруссии, под Витебском. Его короткие фронтовые письма - священные семейные реликвии. Вот строки из них: «Добрый день, дорогая сестра Валя! Шлю большой привет всем снохам и племян­никам, желаю успеха. Обидно, что давно ни от кого не получал писем. Как живете, что слышно о Коле и Васе, как справляетесь с заготовками сель­хозпродуктов, что нового в Яшкине? Я жив, здоров, изменений в жизни и работе нет. Прошу прописать, получили или нет мой перевод на 600 руб...» И снова сестре: «Передаю горячий фронтовой привет и желаю всего хоро­шего в твоей жизни. Сообщаю, что жив и здоров, недавно вышел из госпи­таля и приступил к исполнению своих обязанностей (правда, рана еще не зажила). Прошу прописать все новости... Как ребята учатся, каковы их ма­териальные возможности, в чем они нуждаются? Пишите чаще...» По этим отрывкам из писем видно, с какой теплотой и заботой фронтовик отно­сился к сестре, племянникам, родным и близким и как старался поддер­жать их по мере своих сил. Его интересует жизнь родного поселка, в кото­ром он играл существенную роль. О себе почти ничего, только: «Жив, здо­ров...»

Еще родственники хранят открытку недавнего времени, исписанную убористым, четким почерком, присланную однополчанином Александра Григорьевича - Михаилом Афанасьевичем Теличко: «Вы извините меня за то, что я ворошу вашу никогда не заживающую рану - потерю самого близ­кого вам человека Александра Григорьевича Ботьева. С ним мне посчаст­ливилось долгое время делить и горький хлеб войны, и радость побед, и горечь утрат. Со дня формирования нашей 380-й стрелковой дивизии си­биряков и ее 833-го отдельного батальона связи, в котором он был внача­ле политруком роты, затем нашим комиссаром (я был старшиной), Алек­сандр Григорьевич был душой части. Был он энергичным, отважным, нам было с кого брать пример. Весь личный состав его очень уважал». В том же послании М.А. Теличко просит родных выслать ему фотографию Алек­сандра Григорьевича, «которую я хотел бы поместить в фотоальбоме му­зея города Орла, как боевого комиссара нашего 833-го ОБО (380-я стрел­ковая дивизия участвовала в освобождении города). Пусть гряду­щие поколения смотрят и чтут героев войны... Я в настоящее время имею связь с бывшим его лучшим другом Павлом Михайловичем Плотниковым. Он жив, здоров, Герой Советского Союза. Александр Григорьевич был у него заместителем по политчасти. Они всегда были вместе. Мы так и зва­ли их: Паша, Саша...»

В маленьком деревянном домике села Пачи, по улице Кооперативной, живет вдова погибшего солдата-фронтовика. Десятки лет отделяют ее от того счастливого времени, когда они были вместе. Память о дорогом че­ловеке жива и поныне. На стене - два портрета, на одном из них - гвардии капитан Иван Матвеевич Калашницкий в парадном воинском мундире с тремя орденами на груди. В письменном столе хранятся его письма, при­сланные с передовой жене и двум маленьким сынишкам.

И.М. Калашницкий родился в 1913 году в деревне Сураново Яшкинского района в небогатой крестьянской семье. С восьми лет мальчик познал все тяготы крестьянской жизни: ходил с отцом по окрестным деревням - катал валенки. Учиться в детстве ему не пришлось, надо было зарабатывать, чтобы прокормить себя и се­мью. Пять классов сельской школы Иван окончил будучи уже юно­шей. В 1927 году в дом пришло несчастье - умер отец. И забота о семье целиком легла на его еще неокрепшие детские плечи. Ива­ну хотелось жить по-новому. Он подал заявление в комсомол. В 1930 году вместе с матерью вступил в колхоз. В артели с первых дней приметили смышленого, способного парня и послали учить­ся на курсы счетоводов, которые он окончил с отличием. Но рабо­тать пришлось недолго. В 1935 году Ивана Калашницкого призва­ли на срочную службу в армию. Возвратившись домой, Иван вступил в ря­ды ВКП(б). И его, отслужившего в армии, политически грамотного моло­дого человека, направили в Пачинскую МТС заместителем директора по политчасти. Он умел работать с людьми, находил с ними общий язык и пользовался их безмерным уважением. В январе 1941 года Ивана Матве­евича послали на курсы политработников. В своем письме жене от 9 фев­раля писал: «Живу неплохо, только сильный мороз от реки Енисея - 40-45 градусов. А мы ходим в одних гимнастерках по 20 километров в день - хорошая закалка для сибиряков. Домой ждите в первых числах мая».

Недолго пришлось побыть ему дома - началась война. Она навсегда разлучила Ивана Матвеевича с семьей. В первые ее дни он работал в во­енном училище г. Новосибирска, где готовили кадры для фронта. Иван Матвеевич рвался на фронт, подавал один рапорт за другим. В начале 1942-го его просьба была удовлетворена. В первой открытке с фронта со­общал: «Здравствуй, жена Тася! Посылаю всем горячий привет. Нахожусь на передовой линии фронта. Задача наша сейчас - внезапно ворваться в тыл врага и изматывать его силы». В сентябре Калашницким пришло новое письмо: «Здравствуй, дорогая семья! С приветом ваш муж и отец. Пару слов о себе. Я был ранен. Сейчас нахожусь на отдыхе после тяжелых боев. У всех нас одна мечта - защитить Родину и быстрее изгнать врага с родной земли. За образцовое выполнение боевых заданий ваш капитан Калашни­цкий награжден орденом Красной Звезды». В своих письмах он сообщает о тяжелых потерях, о похоронах своих товарищей, земляков, клянется отомстить за их смерть фашистам.

Он был ранен, лечился в госпитале, продолжал воевать с врагом в новой части, где в основном были молодые парни 23-24 лет, вооруженные грозным оружием – «катюшами». 2 февраля 1943 года с гордостью пишет: «Нахожусь в другой, более грозной для врага войсковой части. Начинаем освобождать свою советскую землю. Освободили уже несколько городов, взяли много пленных». С удовлетворением сообщал: «Немцев бьем непло­хо. Начинают пищать. Мы сейчас стали сильней в сто раз. У нас всего хва­тает: и самолетов, и танков. Бьем немцев и в воздухе, и на земле». Упоми­нает о своей новой награде - втором ордене Красной Звезды. Никто не до­гадывался, как трудно доставались комиссару полка эти награды. Ведь чтобы комиссару получить орден, надо было, чтобы отличился весь полк. 5 января 1944 года Ивану Матвеевичу вручили еще одну награду - орден Отечественной войны.

Близилась победа над врагом. Ивану Матвеевичу очень хотелось вер­нуться домой к любимой жене и сынишкам. Но этому не суждено было сбыться. 13 ноября 1944 года в Югославии И. М. Калашницкий пал смер­тью храбрых, защищая мир и свободу. Светлой памяти о нем жить вечно.

Афанасия Ивановича Болтовского в 1938 году призвали на срочную службу из д. Болтовка Яшкинского района. Близилась демобилизация, но тут началась Великая Отечественная война. За четыре военных года где только не побывал наш земляк: находился в составе войск в блокадном Ленинграде, участвовал в освободительных боях за Латвию, Литву, Эсто­нию, Польшу. Был дважды ранен. Войну закончил в сорок пятом в Герма­нии. Еще год служил в побежденной стране. Награжден орденами Отече­ственной войны I степени. Красной Звезды, медалями, получил шесть благодарностей от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина.

Из большой семьи Серкевичей, проживав­шей в д. Рождественке, близ п. Акация, ушли на фронт все четыре сына. Четыре брата ста­ли солдатами. Война разбросала их по раз­ным фронтам. Старший, Матвей Андреевич, в 1941-1942-м воевал под Москвой. Михаил Ан­дреевич был направлен в Саратовское воен­ное училище. После его окончания в должнос­ти политрука занимался подготовкой млад­шего командного состава, потом его переве­ли в Новосибирск, откуда в составе сибир­ской дивизии выехал на фронт Григорий Анд­реевич был отправлен на Дальний Восток в ту же воинскую часть, где с 1937 по 1940-й от­служил срочную службу. Там продолжал служить вместе с другом Алексеем Даниловичем Васильевым. В 1942 году их воинскую часть перебросили на запад. Война разлучила друзей. А.Д. Васильев был послан на Сталинград­ский фронт В сорок втором он погиб, защищая город на Волге. Г.А. Серкевич участвовал в прорыве блокады Ленинграда. Младший из братьев Серке­вичей, Николай Андреевич, был мобилизован 23 сентября 1941 года. Про­шел командирские курсы и в составе 138-го стрелкового полка выехал на Ленинградский фронт. Так случилось, что в начале сорок четвертого его на­правили в Чечню. Пробыл там, около двух месяцев, был тяжело ранен, после выздоровления продолжал бить фашистов в Прибалтике. Однажды получил письмо от брата Григория. Из него узнал, что воюют они в одной армии и на­ходятся недалеко друг от друга. Более недели Николай разыскивал его. В августе сорок четвертого их встреча состоялась в г. Валга, в Эстонии. В то время командование разрешало родственникам-фронтовикам воевать вме­сте, да только братья решили по-другому - вернуться в свои части, в надеж­де, что хотя бы один из них да возвратится домой. (Они уже знали, что стар­ший брат Матвей Андреевич Серкевич погиб в Калининской области в 1942 году). Григорий Андреевич продолжал командовать взводом, был дважды ранен, освобождал Кенигсберг, польские города Гдыню, Гданьск и закончил войну на севере Германии. Награжден орденом Отечественной войны I степени, многими медалями. Младший брат Николай Андреевич после второго ранения около двух месяцев лечился в госпитале, потом освобождал горо­да Таллин, Кенигсберг, Ригу.

Когда отгремела война, в далекой сибирской деревушке Андрей Данило­вич и Фекла Федоровна Серкевичи с нетерпением ждали возвращения сво­их сыновей. Но о таком счастье они не могли и мечтать - в течение одной не­дели июня 1946 года приехали домой три сына: в понедельник - Григорий, в среду - продолжавший служить Михаил, в субботу - на побывку, в отпуск -Николай. После войны Григорий Андреевич работал председателем сель­ского Совета, был учителем, инструктором в Яшкинском райпо. Михаил Андреевич служил в воинских частях политработником. Ему было присвоено звание подполковника. Будучи на пенсии, активно участвовал в обществен­но-политической жизни, возглавлял совет ветеранов в г. Рубцовске, где жил последние годы. Там нашему земляку присвоили звание «Почетный гражда­нин города Рубцовска». Спустя годы в память о погибших советских воинах в Калининской области был воздвигнут обелиск. На нем увековечено и имя Матвея Андреевича Серкевича из д. Рождественки Яшкинского района.

Ивана Яковлевича Шардакова поначалу на фронт не брали, получил бро­ню - работал мастером в «сердце» Яшкинского цементного завода, на теплоэлектростанции. Но наступил час, когда Ивану дали 8 часов на сборы. На­скоро попрощавшись с родными и близкими, запрыгнул он в воинский эше­лон. По пути следования, когда поезд находился на станции Болотная, в ва­гоне стали выкрикивать: «Шардаков из Яшкина, на выход!» Оказалось, что вслед за ним была отправлена телеграмма с требованием вернуть Ивана Шардакова обратно - остановилась теплоэлектростанция. Вернулся на за­вод, а там одни женщины и подростки. Потребовалось немного времени, чтобы котельная снова заработала. Так вся трудовая жизнь Ивана Яковлеви­ча и прошла в том цехе. Отсюда он и ушел на пенсию.

Василий Андреевич Дмитриев воевал под Старой Руссой, на Северо-Западном фронте. Получил тяжелую контузию, долго лечился. К военной служ­бе его признали непригодным, но определили в запасной полк, где он вы­учился на сапера. Начался новый этап в его фронтовой биографии. «До самого Сталинграда, пока отступали наши войска, мы шли последними и взрывали железнодорожные мосты, переправы, склады, словом, все, что могло пригодиться врагу. А когда произошел коренной перелом в войне и наши войска устремились на запад, изменился характер работы - теперь мы прокладывали дорогу через минные поля нашим солдатам. А фронтовые до­роги пролегли через Орловско-Курскую дугу, Украину, Польшу и до Берлина», - вспоминал солдат

Орденом Александра Невского и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» награжден Павел Василье­вич Маркевич. Нелегкая должность досталась ему - командовал взводом солдат штрафной роты. «Меня призвали в армию в 1942 году, - рассказы­вал он. - После окончания шестимесячных курсов Новосибирского пехот­ного училища в январе 1943 года в звании лейтенанта отбыл на фронт. Был ранен, 68 дней пролечился в госпитале, выписался, два дня находился в резерве. И вот вызвал меня полковник и говорит: «Вы назначаетесь ко­мандиром взвода штрафной роты». Эшелон доставил две с лишним сотни человек - каждому из них был отмерен длительный срок в лагерях. В боях предстояло смыть вину перед Родиной. Восемь офицеров приняли в свое подчинение осужденных, переодели их в военную форму, сформировали роты и - на фронт. Бои шли уже за пределами Советского Союза - в Поль­ше. Прибыли на место назначения - Сандомирский плацдарм. Метров во­семьсот до немцев. В таком соседстве мы пребывали три месяца. Готови­лись к схватке. И вот задание. Произвести разведку боем - в 5 часов утра внезапно захватить село. Это было первое боевое крещение штрафников, которыми я командовал. Пробрались через минное поле. Операция про­шла удачно, но половины роты не стало. Потом роту штрафников расфор­мировали. Дальше командовал ротой автоматчиков, стал старшим лейте­нантом, дошел до Берлина».

Павел Гаврилович Дорохов попал на фронт, когда самый тяжелый пери­од войны был позади. «Понимаю, что крепко досталось тем, кто принял на свои плечи всю тяжесть войны с самого ее начала, - рассказывал Павел Гаврилович, - некоторые фронтовики так и говорили нам, молодым: «Что вы там воевали в конце войны, вот мы - другое дело!» И тем не менее Пав­лу Гавриловичу и его ровесникам 1925 года рождения досталось немало. Дорохов попал на Карельский фронт, потом были 1-й и 3-й Украинские. Служил в разведке в 16-й десантной бригаде. Соответствующими были и боевые задания. Войну закончил в Австрии, где в начале мая сорок пятого шли тяжелые бои. И не было ему в ту пору еще и двадцати.

Добровольцами ушли на фронт в январе сорок третьего Анисов Афанасий Степанович, 1898 года рождения, Деревяшкин Алексей Макарович, 1912 года рождения, Лапин Петр Александрович, 1896 года рождения, Широков Дмитрий Федорович, 1904 года рождения.

От Венгрии до Монголии - такой путь проделал в годы войны Алексей Дмитриевич Трефелов. На фронт уходил почти в конце войны. По возра­сту его должны были призвать в армию в сорок третьем, но вместе с несколькими ровесниками 1926 года рождения оставили по брони работать на Яшкинском цемзаводе. В сентябре сорок четвертого его мобилизова­ли. Война полыхала уже далеко от советских границ. «Прибыли в Румы­нию, потом в Венгрию, стояли в обороне, участвовали в боях, шли на Пра­гу, - вспоминал Алексей Дмитриевич. - Неожиданно, это было в 1945-м, получили новый приказ. Погрузились в вагоны и поехали на Дальний Вос­ток. Путь дивизии лежал в Монголию. Потом 32 дня продолжался марш-бросок через степи Монголии, через Хинганский хребет и обширные про­винции северного Китая. Жара стояла невыносимая - 40 градусов и вы­ше. Через месяц ситуация изменилась - Япония капитулировала, и диви­зия тем же путем вернулась на Родину. Демобилизовался из армии толь­ко в 1950 году».

Афиша